Вера бывает Полозковой

      Я.
      Ниспадающая.
      Ничья.
      Беспрекословная, как знаменье.
      Вздорная.
      Волосы в три ручья.
      Он - гримаска девчоночья -
      Беспокойство. Недоуменье.

      Я - открытая всем ветрам,
      Раскаленная до озноба.
      Он - ест сырники по утрам,
      Ни о чем не скорбя особо.

      Я -
      Измеряю слова
      Навес,
      Переплавляя их тут же в пули,
      Он - сидит у окна на стуле
      И не сводит очей с небес.

      Мы-
      Не знаем друг друга.
      Нас -
      Нет еще как местоименья.
      Только -
      Капелька умиленья.
      Любования. Сожаленья.
      Он - миндальная форма глаз,
      Руки, слепленные точёно...
      В общем - в тысячу первый раз,
      Лоб сжимая разгорячённо,
      Быть веселой - чуть напоказ -
      И, хватая обрывки фраз,
      Остроумствовать обречённо,
      Боже, как это все никчёмно -
      Никогда не случится "нас"
      Как единства местоимений,
      Только горсточка сожалений. -
      Все закончилось. Свет погас.

      Я.
      Все та же.
      И даже
      Ночь
      Мне тихонько целует веки.
      Не сломать меня.
      Не помочь.
      Я - Юпитера дочь.
      Вовеки.
      Меня трудно любить
      Земным.
      В вихре ожесточённых весён
      Я порой задохнусь иным,
      Что лучист, вознесён, несносен...
      Но ему не построят храм,
      Что пребудет велик и вечен -
      Он ест сырники по утрам
      И влюбляется в смертных женщин.

      Я же
      Все-таки лишь струна.
      Только
      Голос.
      Без слов.
      Без плоти.
      Муза.
      Дух.
      Только не жена. -
      Ветер,
      Пойманный
      На излёте.



      Ночь с 22 на 23 апреля 2003 года.